Loving, laughing, living.
Нашла у Олди ещё почему-то не читанную трилогию. Испытала живейший приступ радости... 
Это для меня авторы не на каждый день, под настроение, и сейчас настроение соответствующее: как раз на такую "текстовую радость кинестетика", которую являет собой большинство книг Олди. Ну вот - "Механизм времени", файл с которым я сейчас и открыла. С первых строк:
Огюст Шевалье достал свои пистолеты.
Тяжелый футляр из палисандра, бронзовые нашлепки по углам. Черная точка замочной скважины; чуть левее – авторский знак в круге. «Гастинн-Ренетт» – из лучших, надежнее изделий соотечественника Бутэ и англичанина Ментона. Открывать не стал – внутри все было в полном порядке. Почищено, смазано, проверено. Порох на месте, в медной пороховнице, и шомпола, и пули. На прошлой неделе выпал свободный вечер, и Огюст, сам не зная зачем, решил заняться личным оружием. Сходил в лавку за маслом, освободил стол от книг, надел старую рубаху, чтобы не жалеть о пятнах.
Словно чувствовал...
Пистолеты пристроились на вчерашней «Шаривари», поверх недочитанной статьи. Тогда, сутки назад, он успел пробежать глазами пару абзацев, и в дверь постучали.
Не успеваешь толком в текст-то погрузиться - и уже словно оказываешься в одной комнате с персонажем. Видишь этот футляр во всех деталях, вместе с содержимым. Знаешь на ощупь и палисндр, и бронзу, и медь пороховницы. И видишь стол, застеленный газетой, на которой - оружие, масло, старую рубашку... Словно сама сейчас возьмёшься за чистку пистолетов, но тут - слышишь глухой стук в тяжёлую (она другой в такой обстановке быть не может, пусть об этом - ни слова) дверь...
И не можешь не узнать, а что же будет дальше?
Это для меня авторы не на каждый день, под настроение, и сейчас настроение соответствующее: как раз на такую "текстовую радость кинестетика", которую являет собой большинство книг Олди. Ну вот - "Механизм времени", файл с которым я сейчас и открыла. С первых строк:Огюст Шевалье достал свои пистолеты.
Тяжелый футляр из палисандра, бронзовые нашлепки по углам. Черная точка замочной скважины; чуть левее – авторский знак в круге. «Гастинн-Ренетт» – из лучших, надежнее изделий соотечественника Бутэ и англичанина Ментона. Открывать не стал – внутри все было в полном порядке. Почищено, смазано, проверено. Порох на месте, в медной пороховнице, и шомпола, и пули. На прошлой неделе выпал свободный вечер, и Огюст, сам не зная зачем, решил заняться личным оружием. Сходил в лавку за маслом, освободил стол от книг, надел старую рубаху, чтобы не жалеть о пятнах.
Словно чувствовал...
Пистолеты пристроились на вчерашней «Шаривари», поверх недочитанной статьи. Тогда, сутки назад, он успел пробежать глазами пару абзацев, и в дверь постучали.
Не успеваешь толком в текст-то погрузиться - и уже словно оказываешься в одной комнате с персонажем. Видишь этот футляр во всех деталях, вместе с содержимым. Знаешь на ощупь и палисндр, и бронзу, и медь пороховницы. И видишь стол, застеленный газетой, на которой - оружие, масло, старую рубашку... Словно сама сейчас возьмёшься за чистку пистолетов, но тут - слышишь глухой стук в тяжёлую (она другой в такой обстановке быть не может, пусть об этом - ни слова) дверь...
И не можешь не узнать, а что же будет дальше?